Ёлки-моталки в далёком космосе - Страница 4

Архиефрейтор Катуня бодро марширует. Ребята вразвалочку плетутся за ним.

Пройдя вдоль кирпичной стены, тоже равномерно серой, архиефрейтор со своим отрядом резко выскакивает из-за угла.

Глазам ребят предстает бескрайний плац, заполненный людьми в одинаково-серой форме. Несколько командиров одновременно выкрикивают команды, группы солдат выполняют различные упражнения: одни - приседают, другие - кувыркаются, третьи - маршируют, четвертые - бегают кругами или вьются змейкой друг за другом. Издали это походит на клокотание однородной серой массы. Стоит невыносимый шум и невероятное столпотворение.

ШУ: Ого!

ЖЕНЯ (затыкая уши и морщась от приступа боли): Елки-моталки...

Женя открывает входную дверь. В комнату заходит Максим Максимыч. Одной рукой он ставит в угол свежеоструганную лопату, а другой лезет в бездонный карман брюк и танцующей походкой направляется к столу, напевая себе под нос.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ:

Елки-моталки...

Просил я у Наталки,

Просил я у Наталки...

Колечко поносить...

Выудив из кармана бутылку водки, он ставит ее на стол.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Это тебе новая лопата, а это типа того... за знакомство. Закусить есть чем?

ЖЕНЯ: Должно быть.

Женя режет колбасу крупными ломтями, кладет на тарелку. Максим Максимыч разливает водку по стаканам.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Ну - давай...

Оба выпивают. Женя морщится, закашливается.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Что, нет привычки? Я в твои годы тоже еще не пил... Я тогда стихи писал, читал много... А потом как-то с бодуна сочинил две строчки, и они стали для меня, как "Черный квадрат" для Малевича... Понимаешь, вот он - весь черный... И рисовать что-либо после него просто смысла нет. Потому что нет после него ничего - один постмодернизм... Хочешь почитаю?

ЖЕНЯ (откашлявшись): Что?

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Эти две строчки! Только сначала выпьем.

ЖЕНЯ: Ага.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ (зажмурив глаза):

Выйду из дому я по утру:

Постою, упаду и умру...

Вот такое было у меня тогда состояние... С тех пор я стихов не пишу, потом и читать перестал... Пустое... Царство Божие - оно внутри нас, а снаружи - так, колыхание дхарм и всяческая суета...

ЖЕНЯ: Вы так пессимистичны...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Нисколько! Я романтичен.

Выпив еще, он встает со стула и начинает прохаживаться по небольшой комнате. Надо сказать, что комната не отличается излишней аккуратностью: на стульях небрежно висит одежда, на столе разбросаны какие-то бумажки, стопки книг, на кривоватых полочках еще книги...

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: И ты тоже романтичен. Потому что ты один... Мы с тобой никому не нужны, мы одни против всех...

Он проводит пальцем по корешкам книг: Фрейд, Хайдеггер, Папюс... Заинтересовавшись, он достает с полки книгу "Практическая магия".

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: О, да ты еще и магией интересуешься... Я принесу тебе классную книгу. Ксерокопия с дореволюционного издания... Когда я этим интересовался, с книгами было туго... Доставал с таким трудом, копировал за бешеные деньги, сам переплетал... И никакого толка... Все равно, ничего не изменить... Я закурю, ладно?

Максим Максимыч вставляет в рот беломорину и ищет спички. На плите горит газ.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Дай бумажку... какую-нибудь...

Сам шарит рукой по столу, находит повестку из военкомата.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Что это?

ЖЕНЯ: Повестка.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Расписывался?

ЖЕНЯ: Нет. В ящик кинули.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: Сожги и никуда не ходи. Не получал и все...

ЖЕНЯ: Я и не собирался.

МАКСИМ МАКСИМЫЧ: И правильно...

Он сует повестку в газовое пламя, прикуривает от нее и бросает догорать на уже свободную от колбасы тарелку.

Женя, Лин и Шу сидят в бараке на скамейке, выкрашенной в серый цвет. В руках у каждого по толстой книге в сером переплете, однако только Шу ее внимательно читает: он слюнявит палец, с шумом перелистывает страницы, смотрит удивленно.

ЛИН (Жене): По всему выходит - ты с Земли... Это далеко.

ЖЕНЯ: А ты что, и у нас был?

ЛИН: Приходилось... Потусовался на Гоголях год - и назад. Здесь интересней. Тут рядом много обитаемых планет, а у вас - одна Земля и больше ничего... Скучновато.

ЖЕНЯ: Как же ты к нам попал?

ЛИН: Была оказия... Маг один подкинул.

ЖЕНЯ (с горящими глазами): Маг?!

ЛИН: Ага...

ЖЕНЯ (нерешительно): Понимаешь, я раньше тоже немного магией интересовались...

ЛИН: Это я заметил. Мысли ты читаешь здорово и внушаешь тоже внятно. Только тот маг посильнее был.

ЖЕНЯ: Я? Мысли читаю?

ЛИН (спокойно): Не придуривайся. Иначе как бы мы с тобой разговаривали. Ну, положим, я-то его (Лин кивает на Шу) язык знаю, а ты откуда?

ЖЕНЯ (смущенно): Не знаю... Само как-то...

ШУ (оторвавшись от чтения): То-то, я давно думаю, говорит не по-нашему, а все понятно.

ЖЕНЯ: Я сам удивляюсь.

ЛИН (заинтересованно): Так выходит, ты это неосознанно? Я-то думал, ты просто ничего больше не умеешь. А ну-ка, вспомни, чем вы еще на Земле занимались.

Женя с силой зажмуривает глаза, потом раскрывает.

ЖЕНЯ: У-у, никак. Ничего не помню. Только голова сильнее болит.

ЛИН: Понимаешь, ты читаешь мысли, которые мы и так предназначаем для прочтения. Это самый верхний уровень - это проще всего. Второй слой - это мысли, которые мы оформляем в слова, но произносим про себя. Их читать очень трудно, но можно. Третий слой - это неоформленные мысли. Тут совсем - мрак... Вот если бы ты смог читать хотя бы второй слой...

ЖЕНЯ: А ты сам-то?

ЛИН: Я, к сожалению, в этом деле абсолютно туп. Но весьма наслышан. Понимаешь, я много видел, много слышал... А сам... Способности - они от Бога...

ШУ (удивленно кивая на Женю): Так он что, колдун? Он чужие мысли читает?